Поведение гиперактивных детей, доставляющее столько хлопот взрослым, обусловлено двумя причинами. Прежде всего, они с трудом могут управлять собой. И второе: «центр награды», по выражению ведущих, тоже функционирует особым образом. Если мы пообещаем ребенку или подростку награду за хорошее поведение, он постарается держать себя в руках. Но если обещанное поощрение будет получено лишь через два дня, его привлекательность заметно ослабеет.
Для гиперактивных детей это вообще немыслимый срок. Каждая минута ожидания резко понижает значимость награды как мотива для хорошего поведения. Они просто не могут сдерживать себя и терпеть самоограничение в надежде получить поощрение в сколько-нибудь отдаленном будущем.
Такие дети не могут отфильтровать внешние стимулы, выделить главное. Для иллюстрации Хольгер привел метафору: во время сценического действия луч прожектора высвечивает главного героя. А гиперактивный ребенок, воспринимая ситуацию, не может сосредоточиться, «луч» его внимания постоянно перескакивает с одного на другое. На вопрос слушателей о причинах гиперактивности ведущие пояснили, что одну какую-то причину назвать нельзя и что не нужно винить ни родителей, ни школу. Особенности гиперактивных детей объясняются особым типом нейронных связей. Однако взрослые могут усугубить уже имеющуюся предрасположенность. Большое количество детей из-за неправильного поведения взрослых «застревает» в этой модели поведения.
Это одна из причин того, почему не всегда получается точно и вовремя поставить диагноз. И ни в коем случае нельзя распространять его на всех «неудобных» детей − просто потому, что они активны, подвижны или же плохо воспитаны.
Диагноз врастает в систему
Специалисты обеспокоены тем, что количество диагнозов СДВГ стремительно растет. Надо понимать, что получить клеймо-диагноз гораздо легче, чем избавиться от него. В качестве примера ведущие рассказали об исследовании одного гарвардского профессора, показавшего, как диагноз врастает в систему. Он пришел на прием к психиатру, представился его коллегой и в разговоре вскользь упомянул, что ему слышатся голоса. К концу визита он уже имел диагноз «шизофрения» и назначение соответствующих препаратов. Продолжая эксперимент, профессор согласился на помещение в клинику, прописанные таблетки незаметно выплевывал и вел себя совершенно нормально, ни разу больше не заикаясь о голосах. Его целью было протестировать, заметят ли сотрудники клиники, что в его поведении нет отклонений от нормы. Эксперимент продолжался два месяца. Не заметили. Когда он решил, что удовлетворил свое любопытство, то признался коллеге-психиатру в том, как все происходило на самом деле.
«Как вы думаете, какова была реакция?» − спрашивает Хольгер, сохраняя интригу. И через мгновение сам же дает ответ: рассказ профессора только укрепил врача клиники в его первоначальном диагнозе − шизофрении. Он даже не усомнился – ни при первой встрече, ни в течение двух прошедших месяцев, ни услышав рассказ об эксперименте, − в том, что перед ним может быть нормальный человек. Наоборот, признание стало лишь дополнительным раздражителем: «Если бы все было так, как вы говорите, мы бы распознали симуляцию».
Когда неутомимый экспериментатор подтвердил свой профессорский статус и вменяемость, он предложил сконфуженному коллеге: «Я отправлю в пять разных клиник заведомо здоровых людей. Посмотрим, как вы распознаете их». Вскоре из пяти клиник были выписаны пациенты на том основании, что они здоровы. Надо ли говорить, что профессор никого никуда не отправлял… В подобном положении может оказаться шустрый, подвижный, не самый послушный ребенок. Получить диагноз просто, снять − чрезвычайно трудно.
Оптимальная стратегия
Работать с гиперактивными детьми нелегко, но у них есть свои привлекательные черты. Они легко воодушевляются, обладают свежей спонтанной реакцией, охотно помогают. Кого обычно отправляют за мелом во время урока? Гиперактивного ребенка. «Он принесет мел очень быстро. Правда, лучше не спрашивать, где он его взял», − посмеиваясь, добавляет ведущий.
Гиперактивные дети незлопамятны, выносливы, болеют реже своих одноклассников, не так остро чувствуют боль, холод, жару. У них обычно богатая фантазия. Типичная картина: несколько учеников в классе вертятся, болтают, толкают соседей, смотрят в окно… Они постоянно ищут мелких удовольствий. Придумывают «конфетки», по выражению Хольгера. А учитель раз за разом повторяет: «Не болтай! Перестань! Успокойся!»
Чтобы понимать, какую стратегию может выбрать учитель, нужно понимать мотивы ребенка и модель взаимодействия. Для наглядности Хольгер продемонстрировал эпизод, увиденный им в одной немецкой школе. Впрочем, участники семинара вскоре убедились, что подобная сцена узнаваема каждым педагогом.
Ведущий берет на себя роль учителя. Он останавливается около одного из участников семинара и ровным спокойным голосом говорит: «Достань тетрадь и решай примеры». «Ученик», тоже входя в роль, откидывается на стуле, болтает ногами и успешно игнорирует повторные реплики, когда учитель все более громко и раздраженно повторяет требование. Наконец кричит: «Твой брат у меня учился, и ты такой же!»
Из комментария (и из собственного печального опыта) понятно, что подобная тактика неудачна, для учителя по крайне мере. Он пришел в ярость, но желаемого результата так и не добился. А вот нарушитель спокойствия более чем доволен. За несколько минут он десяток раз привлек к себе внимание. Больше того, подобная форма поведения закрепляется от постоянных повторений.
Как же взрослому вести себя в такой ситуации? Не застревать на непослушном ученике, поскольку он только того и ждет. Вместо этого подойти и похвалить тех, кто достал тетрадь и начал выполнять задание. В этом случае демонстрация упрямства теряет смысл, она не привлекает внимания, наоборот, не дает шанса быть замеченным. Если упрямый ученик тоже положит наконец-то тетрадь на парту, его тоже нужно похвалить. То есть, как выразились ведущие, «игнорировать его “конфетки”, но давать свою за то, чего я хочу добиться».
Можно избрать другой путь. Взять чистую тетрадь и молча положить на парту, не говоря ни слова. В результате учитель добился своего (тетрадь на столе), не вступая в конфликт.
Таким же образом можно действовать по отношению к тем, кто выкрикивает, не дожидаясь, когда его спросят: обращать внимание на тех, кто поднял руку, а возгласы с места игнорировать. Так учитель опосредованно дает модель желательного поведения.
Что посоветовать родителям гиперактивных детей
Родителям тоже можно дать некоторые рекомендации. С гиперактивными детьми надо много играть, это повышает сопротивляемость к фрустрации. Если ребенок злится в случае проигрыша, нужно выбирать короткие игры, чтобы длительное возбуждение не провоцировало раздражение. Очень полезно вместе с ребенком что-то мастерить или заняться приготовлением еды. Пусть он проверит, все ли необходимые продукты есть в наличии, напомнит порядок действий. При этом кое какие трудоемкие действия взрослый может выполнить заранее. Важно настроиться на то, что ребенок многое будет делать неправильно, уронит, разобьет, испортит. Взрослый должен не раздражаться при этом и не перехватывать инициативу, чтобы ребенок не привыкал к тому, что все осмысленные и конструктивные действия окружающие выполняют за него. Иллюстрируя эту привычку, Хольгер показывает, как ведет себя ребенок, которого мама забирает из школы. Он берет портфель, проходит несколько шагов до выхода из класса, где стоит «мама», отработанным жестом роняет портфель у ее ног и, не останавливаясь и не оглядываясь, выходит.
Как бы трудно это ни было
Гиперактивные дети создают немало трудностей взрослым и сверстникам, которые учатся рядом. Но изолировать их, создавать отдельные классы и школы было бы неправильно. Тем более что многие проявления, понимая их природу, можно сгладить. Например, такой ребенок может толкнуть, одноклассника или отобрать у него что-нибудь не для того, чтобы обидеть, а просто желая вступить в контакт, приглашая к общению. Других способов он не знает. Нужно научить его общаться таким образом, чтобы не вызывать злость и раздражение у окружающих.
Несмотря на невыносимое поведение гиперактивных детей, взрослый должен находить поводы для похвалы, как бы трудно это ни было. Для облегчения этой задачи ведущие предложили довольно простой прием: положить в карман пять монеток и после каждой похвалы перекладывать по одной в другой карман. Можно даже поспорить с самим собой, удастся ли переложить все монетки за урок, например, или за весь учебный день. И понаблюдать, как изменится поведение ребенка, если его время от времени хвалить даже за самые незначительные успехи.
С особым устройством нейронных связей, конечно, не поспоришь, но от взрослых, сопровождающих развитие гиперактивного (или обремененного другими проблемами) ребенка, зависит многое. В подтверждение этой нехитрой мысли − и в заключение семинара − Хольгер рассказал еще одну историю. Однажды группа студентов − будущих педагогов – с руководителем приехала из Бостона в пригород, населенный семьями с низким социальным статусом. Они анализировали факторы, влияющие на подростков. Проведя исследование, попытались сделать прогноз. Он был неутешительным: насилие, разводы родителей, алкоголь, безработица, скорее всего, не позволят большинству подростков подняться по социальной лестнице выше, чем их окружение. Слишком много факторов риска.
Папка с материалами исследования пролежала на кафедре довольно долго, пока ее не нашел молодой преподаватель, недавно пришедший в университет. Ему стало интересно проверить, насколько верны прогнозы. Он поехал и нашел около двадцати человек из тех подростков, которым его предшественник пророчил неприглядное будущее. И был поражен. Почти у всех была хорошая работа, нормальные семьи, хорошие дети. В чем же причина? Какой фактор смог перевесить все неблагоприятные влияния? Оказалось, что все они были учениками одной и той же школы и даже одной и той же учительницы. Он разыскал ее, спросил: «В чем секрет? Что такого особенного вы делали, работая с детьми?». Она улыбнулась: «Нужно просто, чтобы дети вам нравились».
Автор публикации
